Немолодой уже разбойник скривился. Будь его воля, он бы ни за что не связался с Тахаркой, но товар был горяч и Гай небезосновательно полагал, что Гиена отпугнул всех остальных остальных покупателей. Все знакомые скупщики и дельцы один за одним отказывались от фолианта, будто на нём лежало чернейшее проклятие. У лишенного всяких иллюзий по поводу магии бандита имелось очень чёткое представление о том, кто именно стал этим проклятием, гнева которого так боялись его контакты.

— Ты прекрасно знаешь, что не рад, [?спинтрия|spintria — жиголо, проститут].  — чуть ли не выплюнул Гай.

— Ты из кожи вон лез, чтобы... — шипящую тираду разбойника прервало появление хозяйки борделя. Мужчины почтительно замолкли, как того требовали традиции гостеприимства Консорциума. Улыбка Гиены, тем временем, не угасала ни на секунду. Он знал, что его оппонент находится в безвыходном положении, в котором тот оказался благодаря немалым усилиям и обширной сети связей самого чернокожего. По причине, известной лишь ему самому, Гиена желал удостовериться, что он и лишь он заполучит книгу недавно украденную из закрытых для обычного люда разделов Имперского Архива. Разделов, сама память о которых была предана забвению, а упоминания о них были тщательно стёрты с лица материального мира.

— Ах, владычица волчиц чтит нас своим присутствием, — южный акцент нет-нет, да проскальзывал в речи чернокожего, несмотря на десятилетия прожитые среди коренных имперцев, выдавая его исключительно варварское происхождение.

— Мы, — сделав ударение и выдержав небольшую паузу ответил Тахарка, — благодарим тебя за гостеприимство.

Таким образом дав понять, что сегодняшняя встреча пройдёт в более аскетичной обстановке, чем ему хотелось бы, Гиена приветствовал Мессалину почтительным полупоклоном, насколько это позволяло его сидячее положение, после чего прилёг на [?триклиний|мягкая лавка для лежания], как то предписывали древние имперские обычаи. Его собеседник остался сидеть — правый локоть на невысоком столе, левая рука на колене. На нём не было видимого оружия, но многие убийцы были левшами и держали несколько скрытых ножен на своем теле. Факт, о котом прекрасно были осведомлены все присутствующие за столом.

— Вестит, улыбнись, ты хуже неспелых цитрусов, честное слово, — неодобрительно покачал рыжей от глины головой Фатхи, оставляя на полу несколько красных пылинок, упавших с его волос.

То ли веселье Гиены было заразным, то ли присутствие знакомого лица успокоило Гая, но он видимо расслабился. Не настолько, чтобы потерять свой подозрительный прищур, с которым он смотрел на знаменитого в узких кругах [?лено|lēnō — сутенёр], но достаточно, чтобы это было заметно. Угроза неминуемого столкновения немного отдалилась.

Сам Вестит признал присутствие Камелии коротким кивком. Приветствие одного профессионала другому, они знали как делались дела в этой сфере человеческой жизни и от него не требовалось большего. Кроме прочего, это позволило ему не отрывать свой подозрительный взгляд от Гиены — разбойник явно ожидал подвоха. Гай с шумом набрал воздуха в лёгкие и медленно выдохнул.

— Собравшиеся здесь готовы заключить договор ко всеобщей прибыли, под покровительством Меркурия, как того велит обычай, — торжественно произнёс Вестит, всё ещё буравя взглядом Тахарку.

— Под покровительством Меркурия, да будет его фаллос вечно крепким, — с легчайшим намёком на смех, ответил негр, — как того велит обычай.

То, что будущий подельник не оценил его дополнения, не смутило Гиену и он перевёл свой насмешливый взгляд на хозяйку заведения, выступающую сегодня медиатором и арбитром в их сделке.