[caption-3: Актёры:] оборванцы, преступники и обездоленные.
[caption-3: Сцена:] ночь, граница Грязных Кварталов Сердцеграда.
[header-2: Зачин]
Нет более отвратительного места, чем Грязные Кварталы. Запахи человеческой деятельности: крови, испражнений и дешевого вина, проникают в носы задолго до того, как появляется возможность увидеть трущобы во всей их блёклой красе. Желтый удушливый туман скрывает перекошенные дверные проёмы и грязные улицы, а дома неодобрительно наблюдают за чужаками пустыми проёмами окон. Здешнее отребье никогда не спит. Прожженные грабители, проститутки, слишком побитые жизнью, чтобы надеяться на пристанище в достойных, или хотя бы защищённых, заведениях столицы, торговцы мочой, собирающие и увозящие свой непримечательный товар в сторону заводских районов, а так же обычные люди, над которыми судьба сыграла злую шутку.
Именно сквозь Грязные Кварталы Санг Лимпид, жрец Алого Рассвета, и решил провести свою паству, своих братьев и сестёр, следуя настойчивому шепоту, скребущему его затылок. Его задача была проста — жрец со своей паствой должен присоединиться к вечной войне с предателями, продавшими свои души за иллюзию власти. Сам понтифик отправил с ним нескольких бойцов из своей личной стражи. Все остальные, как было внушено жрецу, заменимы, в отличии от вышколенных бойцов Рассвета, которым предстоит сыграть важную роль в предстоящем маскараде.
Маленький отряд, больше похожий на группу попрошаек, чем на те кошмары, которые по слухам сопровождают жрецов Рассвета, остановился у полуразрушенной гермы, означающей начало городской черты. Лицо давно было сбито вандалами, а над фаллом кто-то нацарапал «потри меня». Типично для Грязных Кварталов.
Однако, юмор не был оценён жрецом по достоинству. Что-то было не так, хмурое лицо обычно улыбающегося жреца — тому прямое подтверждение. Недовольство, недоумение и волнение тёплыми волнами расходились от Санга. Паства, чувствуя неладное, сомкнулась вокруг жреца, повинуясь древним узам крови, готовая защитить своего пастыря, даже ценой собственных жизней. Жрец нащупал медальон на своей груди и до боли сжал его — несколько капель крови окрасили ветхое одеяние фламина.
— Ты и ты, — жрец указал на Потомков, — нас должны были встретить. Будете моими глазами. Ищите обречённых.
Санг широким жестом указал на покосившиеся здания маячащие в отдалении. Он говорил с небольшим усилием, было заметно, что жрец привык полагаться на комфорт кровавых уз, передавая свои приказы и желания через них. Потомки же не входили в круг его паствы.